Ухажер из лифта

ЛИФТ дернулся и остановился.

Мы с неизвестным молодым человеком растерянно уставились друг на друга.

— Давайте не будем нервничать, — предложил юноша. — В конце концов или диспетчер ответит, или нас кто-нибудь найдет. Меня зовут Игнат.

— Александра, — представилась я, — можно Саша.

Мы еще немножко понажимали на диспетчерскую кнопку, потом попробовали громко стучать в двери, но толку было мало.

— Живете здесь? — уточнила я. Лучше разговаривать, чем сидеть в разных углах, угрюмо глядя перед собой.

— Нет, здесь живет мой профессор. На десятом этаже. Я в аспирантуре учусь, он меня курирует, — отчитался Игнат.

Потом он взглянул на часы и тяжело вздохнул:

— Я уже непростительно опаздываю. Если нас не вызволят в ближайшие тридцать минут, можно будет смело ехать домой. А вы чем занимаетесь?

— Преподаю немецкий язык, — ответила я.

— Здесь живете? Я вас несколько раз видел.

— Да.

Мы умолкли. Тема исчерпалась.

— Саша, — подал голос Игнат, — хотите булочку?

И правда, есть хотелось невыносимо.

Мы поделили булочку пополам и перекусили.

Как настоящий джентльмен, Игнат принялся развлекать меня разговорами. Он рассказывал о своем детстве, отрочестве и юности. Рассказ сводился в основном к тому, что он беспрестанно учился. Теперь он аналитик. Анализирует рынок.

Сначала я честно пыталась слушать, но невозможно сосредоточиться на информации, которая подается, скажем, на китайском языке.

— Тебе скучно меня слушать? — догадался Игнат.

— Ужасно скучно, если честно, — призналась я.

Игнат надулся.

— Сколько тебе лет? — спросила я.

— Двадцать пять. А тебе?

— Тридцать три.

— Да ладно!

На его лице искреннее изумление. Я уже привыкла, что, узнав мой возраст, окружающие реагируют именно так, но, черт возьми, каждый раз приятно.

— Здорово выглядишь, — сказал Игнат. — Я думал, мы ровесники. У тебя есть семья?

Я рассказала, что из семьи у меня есть сын и мама.

— А муж?

— Мы развелись. Давно.

— Понятно, — сказал многозначительно Игнат. — А почему?

— Потому что мы перестали друг друга любить.

— А как вы это поняли?

— По ряду прямых и косвенных признаков. А почему ты спрашиваешь?

— Мне интересно, — сказал Игнат просто.

— А у тебя есть девушка? — спросила я.

— Есть, — ответил Игнат. — Четыре.

— Что «четыре»? — изумилась я.

— Девушки. На данный момент. По-моему.

— Ты бабник? — догадалась я. — Ходок по женской части?

— Да вроде нет, — засмущался Игнат.

— И как ты за ними ухаживаешь? За всеми сразу? По очереди, по дням недели?

— Да мне некогда ухаживать, — улыбнулся Игнат радостно.

— И что?

— Да ничего. Они звонят мне, мы встречаемся. Не звонят — не встречаемся.

Мы помолчали. Задумались.

— Тяжело тебе, наверное, — предположила я.

— С чего ты так решила? — удивился Игнат.

— Ну, тебе двадцать пять лет, а у тебя уже времени нет, а когда оно у тебя появится, ни сил не будет, ни желаний. Тоска, по-моему.

Игнат неопределенно фыркнул.

— Ты не находишь, что замкнутое пространство очень сближает? — сказал Игнат. — Мы познакомились два часа назад, а уже такие вещи обсуждаем. Личные. Кстати, есть надежда, что тебя начнут искать? Ходить, например, по этажам и громко кричать: «Саша, Саша! Не застряла ли ты в лифте?»

— Нет, — вздохнула я. — Некому искать, мои на даче.

И ТУТ — о чудо! Ожил динамик. В нем заговорила тетенька-диспетчер. Она сварливо поинтересовалась, что у нас случилось, так, будто мы беспардонно нарушили ее планы на вечер, и, вздохнув, пообещала выслать бригаду. Когда наконец усилием бравых механиков двери открылись и мы выбрались из лифта, я была совершенно счастлива. Вот как мало человеку надо!

— Постой, — позвал Игнат, — а я? Ты что, меня бросишь? После всего, что мы пережили вместе?

— В каком смысле? — растерялась я.

— Ну, напои меня чаем, что ли. Накорми чем-нибудь. Не можешь же ты выставить меня на улицу.

— Могу, — заволновалась я. — Вдруг ты не вполне благонадежен?

Игнат взглянул на меня обиженно и сказал с укором:

— А я бы тебя никогда не бросил.

Повернулся и пошел.

Мне стало неловко.

— Подожди, — догнала его я. — Пойдем. Только у меня не убрано, — призналась я.

— Пошли уже.

Говоря откровенно, у меня не просто не убрано, а прямо-таки бардак. Поэтому я отправила Игната на кухню с указанием поставить чайник, а сама быстренько распихивала вещи по углам.

Игнат появился в дверях:

— В твоем холодильнике повесилась мышь.

— Да ты что! — испугалась я.

— Образно. Там пусто. Есть нечего. Где здесь поблизости можно поесть?

— Я не знаю, — растерялась я. — Я как-то все больше питаюсь дома.

— Ладно, — решил Игнат, — найдем. Собирайся.

Мне не хотелось никуда идти, ведь я с таким трудом оказалась дома, но в то же время хотелось есть. На всякий случай я переоделась. Понаряднее.

Выйдя из подъезда, Игнат достал брелок, и нам мигнула фарами серебристая машина.

Вечер получился со знаком плюс. Видимо, судьба щедро компенсировала нам унылые посиделки в лифте. Домой я явилась в пятом часу утра и рухнула спать.

На следующий день, вечером, раздался звонок в дверь. Игнат стоял, обвешанный пакетами из магазина.

— Что это? — испугалась я.

— Продукты, — ответил Игнат.

— Ты взял надо мной шефство? — уточнила я.

— Ну да, — кивнул Игнат, — я за тобой ухаживаю. Я, видишь ли, хотел пригласить тебя в кино, если ты не против, — добавил он.

— Спасибо, — поблагодарила я, глядя, как Игнат выгружает покупки.

— Что-то не так? — заметил Игнат мое смятение.

— Видишь ли, — мямлила я, — мне как-то неловко. Я даже не знаю, что сказать.

— Ты сказала: «Спасибо». Этого достаточно.

— Да, но мне немного неудобно…

— Это я понял.

Ну вот. Разговор зашел в тупик. Что же дальше? Игнат стоял молча и рассматривал меня веселыми глазами. Наверное, ему смешно. Возможно, я веду себя как дура. Но у меня, увы, почти нет опыта. Сердечно поблагодарить? Принять как должное? Сделать вид, что толпы поклонников выстраиваются под моим балконом, мечтая заполнить мой холодильник? Нет. Так не пойдет… Когда-то давно, можно сказать в девичестве, я с настойчивостью, достойной лучшего применения, совершала одну и ту же ошибку. Как только я понимала, что мною интересуется приятный молодой человек, тут же переставала быть самой собой и начинала строить из себя светскую даму. Такую самодостаточную и в модных традициях. Как правило, недолго потерпев, молодой человек безвозвратно терялся в пространстве. Видимо, это не мой имидж.

— Саш, сядь, — сказал Игнат, — ты меня пугаешь. Я, наверное, что-то не то делаю, ты меня прости. Но я совсем не умею ухаживать романтично. Я, знаешь, рад, что мы с тобой застряли в лифте. Мне хотелось бы чаще с тобой встречаться. Каждый день, например. Так что, если ты не хочешь, скажи мне сразу. Чтобы я тебя не раздражал. А то я не умею угадывать всякие нюансы, намеки и недомолвки. Я в этом смысле тупой. Но у меня много других положительных качеств.

НАДО ЖЕ, как трогательно. Такой честный конструктивный разговор. Немного непривычно, но мне нравится. А почему бы, собственно, и нет! Игнат очень симпатичный, с юмором, не дурак. Мне с ним приятно. Возможно, получится что-нибудь значительное. Возможно, ничего вообще не получится. В любом случае выяснить это можно только опытным путем. И напрасно я так разнервничалась. Впала в смятение чувств. Все будет хорошо… «Трус не играет в хоккей», — говорила мне в детстве учительница музыки.

— Я не против, — надумала я, — ухаживай.

— Ну вот и отлично, — сказал Игнат, — сейчас поедим и пойдем в кино.